Иной мир Тины

Мир рухнул на её глазах. Тот светлый, наполненный радостными встречами, оказался совершенно пустым. В нём не было его. И, самое страшное, Андрей сам ушёл, бросив через плечо:
- Не люблю прилипчивых! Ты мне надоела.
Что она сделала такого, что сказала плохого, как посмотрела не так? И это произошло именно тогда, когда она, отдавшись страсти, о которой раньше не имела понятия, разделась и легла рядом с ним на диван в зале.
Она никогда не думала, что может произойти нечто, изменяющее суть её представлений о себе.
- Наконец ты допустила в себя, - сказал вчера Андрей так, словно стоял у входа в клуб «Счастливчик» и туда не допускали крепкие парни. Она представила себя одним из этих громил и ужаснулась: ничего похожего!
А сегодня, играющее солнцем утро, исчезло. Осталось какое-то непонятное безвременье и отсчёт ему начался не тогда, когда он сказал о её надоедливости и брезгливо, молча натянул на себя брюки и майку, а когда за ним хлопнула входная дверь и тут же ожил лифт, который словно ждал этого в своём глубоком колодце.
- Зачем мне жить? – спросила Тина у своего отражения в зеркале ванной комнаты. Но ответа не последовало, а лишь раздался звонок будильника её смартфона, настроенный на рабочие семь утра. Этот звук соединил девушку с миром, в котором ей ещё надо что-то делать и о чём-то думать.
Она автоматически убрала постель, забросила в стиральную машину всё, что было брошено, смято, могло навести на нехорошие мысли Елену Федоровну, её мать, возвращавшуюся из командировки.
Тина снова подошла к зеркалу. Это она-то надоедливая? Одна из самых привлекательных студенток курса? И ей захотелось спросить об этом кого-нибудь. Да хотя бы себя!
Эта мысль показалась смешной в этом мире без цветов и иных чувств, кроме растерянности и уныния. Решение пришло быстро и принесло облегчение: она должна умереть!
Тина удивилась резкой смене настроений. Тупик, который, казалось, не принимал в себя её чувств, был не непреодолимой глухой стеной, за которой угадывались беспросветный мрак и отсутствие всякого движения, а некоей гранью в иную действительность, которая пропустит её, если она обретёт способность проникать через стены, как…
Вот-вот, как призрак!
Нет, нет, девушка не увлекалась навязчивой философией о бесконечности форм жизни, о чём призывно рассказывали ярко и загадочно оформленные статьи сайта МирТесен, чем и отторгали от себя, просто к ней пришла уверенность, что в этой действительности, превратившейся в тупик, ей нет места.
Это осознание было простым, как привычное - перейти из одной комнаты в другую, не задумываясь о дверях, пространстве и иной чепухе. Этот мир не за порогом её квартиры, не за подъездом и за чертой их города, а за представлениями о себе, живущей в теле, ставшим несовместимым с её мыслями и чувствами.
Девушка почувствовала себя в глубине толщи воды, которая выталкивала из себя человека, потому что он был жив, заполнен тем, что называют его Сущностью. И эта Сущность была ореолом нестерпимо для глаз синего цвета. Ничего подобного не было в учебниках строения тела, иллюстраций анатомии человека, начавшихся с рисунков Леонардо да Винчи.
Нет она вспомнила о другом, скользнула взглядом по книжной полке, нависшей над столом с открытым монитором ноутбука, и увидела корешок странного сборника о чудесах, который она листала ещё подростком, удивляя сверстников страшными историями, которые, казалось, не могли произойти, потому что были дикими и несовместимыми с воображением.
Тина сняла книгу и раскрыла, словно перемещая курсором мыши бумажный вариант какого-то сайта, и нашла очерки о самовозгорании, поразившие её много лет назад. Если это было, то почему невозможно с ней? Пусть соберут с этого кресла оставшийся после её исчезновения пепел? Это для матери лучше, чем таскать по всему городу её мертвое тело чтобы закопать на городском кладбище! Да, так будет лучше и пусть все страшные подозрения падут на Андрея!
При его имени её охватила страсть, словно пламя, распаляемое упрёками и желанием отомстить. Тина ничего не почувствовала, хотя с высоты выше потолка квартиры (такое невозможно, она б запуталась в слоях из бетонной плиты, цемента опалубки и линолеума, хотя что та у них, соседей сверху?) увидела, как её тело, с книгой в руках, вспыхнуло ярчайшим синим пламенем, слившись с оболочкой её Сущности.
Книга осталась нетронутой в этом костре перехода в Иной Мир, она упала на кресло, а на открытых страницах лежала кучка пепла (и это всё, что от неё осталось?). И улыбнулась, представляя, как её соберут в какой-нибудь сосуд, а следователи и учёные будут изучать, пожимая плечами в бессилии, что-нибудь понять. Пепел отдадут маме… Мысль о ней превратилась в отчаяние от непоправимого, но через мгновение исчезла.
Мир, в котором она росла, удивлялась его противоречиям, и который поддерживал её чувства, перестал для неё существовать! Но это не так, что за окнами помещения в котором она лежала, именно лежала, было голубое небо с облаками, стремящихся спрятать солнце, но настроение у неё было совершенно иным. Она лежала с надеждой вернуться к привычному ритму жизни.
Маргерет лежала на больничной койке, а когда она отвернулась от окна, то увидела мужчину, совершенно непохожего на Андрея, потому что его звали Джоном, а её - Маргерет. И лишь иногда в её снах появлялись лица, которые казались ей родными, но она просыпалась и забывала. Она подходила к окну, за которым был город, который никогда бы не приснился, потому что такого на её прежней Земле не было. Да и сама планета, когда-то очень похожая на прежнюю, развивалась по-другому. На ней было лишь три материка и огромное множество островов, между которыми были мосты и проносились быстроходные суда. В этом мире не было самолётов, но созвездия спутников объединяли страны самой совершенной связью, в том числе и телепатической.
Войны в этом мире считались страшным архаизмом и люди жили столько, сколько хотели. Но всё равно умирали и нередко их сущности попадали в один из параллельных миров под названием Вселенная Земли.