Бывает сладостно о болях предстоящих знать заранее.
Эсхил
Земля – третья от центра планета Солнечной системы.
Аксиома
Пародия - это изящный росчерк в бессилии повторить талант.
Автор
Часть первая
17 июня. Потусторонние напутствия Тиса
23.30. «Тарелка», как называют здесь наши корабли, врезалась в небольшую поляну, что у поселка Жигули. Это в километре от местного кладбища. Когда я очнулась, то увидела, что из членов экипажа я осталась одна. Тис, мой командир, представлял из себя лишь темное пятно на приборной доске. Векру, специалисту по энергетике, повезло еще меньше: его пятна были разбросаны по всей кабине. Следов Девения я вообще не нашла. Он был еще молодым и очень чистым…
Нас готовили к таким ситуациям. Сам корабль был целым, но что-то произошло во время перемещения. Похоже программа дала неожиданный сбой. Однако электронный робот Гмури (так я его называю) радостно сообщил, что не все потеряно и идет активное самовосстановление всего комплекса перемещений во времени и пространстве. Я узнала, (а кто бы узнал, если бы и меня расплющило?), что готовность к работе – 32 минуты нашего времени, а если по времени Троянии, или, как ее называют здесь, Земле, то это всего 21 день.
На какую-такую Троянию занесло наш корабль? И обитаема ли она?
Не успела я подумать об этом, как Гмури доложил, что обитаема и общество здесь достаточно развито. «Если заглянешь в супермаркет, то не пропадешь от голода, это не Поволжье начала прошлого века», - доложил мой оставшийся единственным на корабле собеседник. Но я включила собственное мозговое проникновение в глобальную компьютерную сеть, спутники телерадиовещания, разведки государств. В меня хлынул информационный поток о цивилизации, с которой меня столкнула судьба.
Трояния или Земля оказалась еще той штучкой: ее обволакивал нечищеный слой информации. Пришлось ввести режим автоматического восприятия, когда часть мозга сама обрабатывает, классифицирует и архивирует сведения о цивилизации, а также о состоянии планеты, как среды обитания человечества.
А мне осталось только вздохнуть по поводу утери экипажа, хотя подобное не попадало в разряд трагедии, ведь абсолютной смерти нет. Слава Мыслителю, что флуктуальные останки моих спутников получили поддержку в информационном и энергетическом поле Земли. Так энергетические сущности командира и членов экипажа вошли в контакт со мной. И тотчас же пошел поток заботливых наставлений Тиса.
- Как только вернешь корабль домой, - были первыми его слова, - не забудь восстановить наши телесные оболочки со всеми индивидуальными особенностями, шрамами и прочим. Сама понимаешь, я хочу, чтобы моя жена узнала меня. - Но для этого, Кле, тебе самой надо здесь выжить. Мы с ребятами (он имел в виду Векра и Девения) выяснили, что на этой планете сугубо материальный уровень существования и местные существа ведут непрерывную борьбу за выживание, степень который определяет денежный эквивалент.
Векр и Девения тотчас же спели какую-то местную песенку о мани-мани.
Деньги! Какое древнее и дикое понятие!
- Тебе нужна кредитная карточка, - продолжал Тис. - Возьми ее в банках Тольятти, но лучше - Самары… Пусть на ней будет около десяти миллионов рублей. Бери понемногу обналиченных денег в банкоматах днем, когда на улице есть народ. Не пересчитывай, сразу же прячь в… нагрудный карман.
Господи, мама родная, а не командир экипажа! Останься он в физической оболочке, расплющил бы меня самою в кляксу на панели управления!
- Затем, - не снижал накал заботы Тис, - снимешь по объявлению в газете квартиру. Но самое главное: тебе нельзя без… паспорта. Кле, здесь в инфополе я познакомился с Якимовой Татьяной. Она жила недалеко от места нашей вынужденной остановки. Сейчас же слетай в Новую Рязань, в ее доме лежат паспорт и другие документы. Прихвати немного наличных денег на первый случай... Таня разрешает. В доме живет ее свекровь, она на пенсии, но деньги совсем не тратит. Паспорт лежат в шкатулке на комоде. Прими внешний вид Якимовой. Фото в семейном альбоме, на третьей странице. На ней она как живая! Экономь энергию. Передвигайся с помощью их транспортных средств. Утром, у меня здесь над ухом стоит Татьяна, идет первый рейс автобуса на Жигулевск… У свекрови Якимовой есть удостоверение инвалида второй группы, сделай абсолютную копию со своей фотографией, возьмешь льготный билет на электропоезд.
Тис говорил много, но по земному времени это продолжалось не более полсекунды. Иногда Тиса прорывало на две с половиной минуты, отчего мы прозвали его Болтливым.
- Итак, Кле, задача у тебя не просто выжить, но и подготовить отчет о жизни на этой планете. Ученые будут благодарны. Но помни, ты должна быть здесь через троянские три недели! Старайся не привлекать к себе внимания. Помни!
Я не вытерпела, особенно это «Помни!», и вышла из уровня общения. Да, Тис себе верен, даже в состоянии привидения!
18. июня. Я упырь
0.10. Пока было темно, я мигом слетала в Новую Рязань. Это был деревянный дом, в котором все скрипело. Здесь спали живые существа. Я прокралась в большую комнату, нашла комод, дверца которого приоткрылась и я присела на его краешек и стала рыться в какой-то шкатулке, разбирая документы, связанные с жизнью женщиной, чей облик надо было принять. В семейном пропыленном альбоме я увидела фотографии Татьяны, выбрала лучшую и преобразилась по ее подобию. Но как только я приняла осязаемые для этого мира параметры, разоралось небольшое мохнатое существо, лежащее внизу, на железной кровати, в ногах спящей хозяйки.
- Васька, - услышала я сонный крик женщины, - брысь на улицу!
И ее же шепот:
- Ой, кто это на комоде? Танька, ты что-ли?
Секундное молчание и истошный крик:
- Батюшки-святы! Приведение! Васька, прыгай на нее!
Однако кот изогнулся в немыслимую фигуру, шерсть у него встала, и сам изошелся в шипении, пятясь к двери помещения.
Я с чувством достоинства опустилась на пол, оставив все вещи на их местах и прихватив документы и деньги, спокойно двинулась на выход. Кот рванул в сени. Что-там полетело, загремело и истошно замяукало.
- Свят, свят, свят, - слышала я еще над домом, когда поднялась в полет.
В своем корабле я дождалась рассвета. Вышла и подняла мое прибежище над землей, задав ему параметры невидимости, а сама заскользила почти над самой землей.
Утренняя роса склонила стебли полевых трав. Я старалась не касаться их, а лететь над полем в вертикальном положении так, чтобы создавалось впечатление бега по цветам. Когда я посмотрела на место падения корабля, то увидела выжженный в траве круг. Надо запомнить. Каким-то образом Тис внедрился снова в мое сознание и тотчас же успел сказать, что сюда набегут земные уфологии, которые будут изучать каждый миллиметр почвы, и придут к выводу, что круг подстроили извечные их насмешники – сельские механизаторы.
Я тотчас же избавилась от Тиса. Знаю, он еще отомстит мне, когда вернет себе физическую оболочку, какой-нибудь фразой о моих непроявленных коллективистских способностях. Но это будет позже.
Бежать над травами долго не пришлось. Вскоре я неслась над проселочной дорогой, на расстоянии миллиметра от поверхности планеты. Солнце пригревало мою спину. Это хорошо: я подпитывала фотонами свою энергетическую сущность. Она называется ка-на. В переводе на понятия тамошних существ – это сердце. Моя кожа чутко реагирует на поток излучений и отбирает наиболее энергоемкие из них, направляя их в накопитель.
Я летела уже минуты две, как неожиданно мой слух уловил своеобразный шум, создаваемый механическим передвижным устройством. Я увидела, как навстречу катит на двухколесном аппарате юный троянин. Мы остановились друг перед другом.
У аборигена со лба стекали капли цвета… Ну, ладно.
- Эй, ты, чудиха, - спросил он, - откуда идешь в такую рань?
- Из Новой Рязани.
Как меня научил Тис.
- Это что ж, всю ночь топала, ведь до Новой Рязани 17 километров!
- Мне надо успеть на автобус, - казалось, за меня отвечает сам Тис.
- Давай я развернусь. Садись на багажник, подброшу.
Быстро включаюсь в информационное поле, открываю словарь местных слов и выражений. Внутренним зрением читаю: «Подбросить, значит, подвести по пути». Заодно и смотрю картинку его механизма. Это велосипед Пензенского завода, 1998 года выпуска. Еще не модернизированный и очень дорогой на время его приобретения.
- Давай, я сама повезу тебя. А ты – на багажник.
Сели, поехали. Мне понравилось крутить педали. Едем километров 133 в час.
Мой пассажир стал кричать:
- Остановись, сейчас проедем деревню!
Я и сама вижу населенный пункт. Остановилась на небольшой площадке.
Первый контакт. Всего Тис разрешил десять контактов для одного имени. А там, как сказал мой командир, покопавшись в чье-то земной голове, что знают десять, то знает свинья! Надо экономить на контактах, а то докачусь до свиньи!
- А ты, из какой команды?
Снова словарь перед глазами, энциклопедия, раздел: «Спорт России».
- Трудовые резервы.
- Тольяттинские?
- Нет, Самарские…
- Пока.
Васек снова повез завтрак отцу, который выпасал где-то сельское стадо коров. Ждала автобус в одиночестве. По моим часам прошла вечность, пока не появился ПАЗик с черной полосой по всему периметру машины (после я узнала, что такие автобусы возят умерших людей к месту их складирования). Он плелся по дороге как простывший человек, постоянно чихая сизым дымом. Карбюратор явно не отрегулирован, или масла в бензине много. Я зажала нос. Дышим-то мы кожей лица, а нос так, для аварийного случая.
В автобусе уже сидело человек пять. Все они посмотрели, ради какого такого человека остановился автобус. На передних сиденьях о чем-то спорили двое мужчин в сапогах, а напротив них - бабуля с кошелкой, в которой что-то пищало.
- Цыплят везу на рынок, - пояснила бабуля в ответ на мой взгляд.
У людей тоже ничего, нормальные сенсорные реакции.
Я села с ней рядом.
- А ты куда собралась? Похоже, что нетутошняя, - определила она мою нетутошность. И снова спросила. – Как тебя как зовут?
Ну, вот, второй контакт!
- Я из Новой Рязани…
- Из Новой Рязани? Да там-то два двора! Да это ж…Стой-стой! Митрич, - обратилась бабуля к одному из стариков, - ты помнишь Якимову Таньку? Ну, ту, что утопла в Змеином озере?
- Чего тебе? – нехотя отозвался Митрич.
- А то, что сегодня такой день, когда покойницы могут ходить и при дневном свете! А эта чисто вылитая Танька! Видишь, и деньги не заплатила…
Бабуля осторожно встала и пошла по прыгающему на ухабах салону автобуса к водителю.
- Димка! Тормози! Кол у тебя есть?
Мысленно быстро перелистываю энциклопедию земных вещей. В конце статьи «Кол» читаю, что им пригвождали к земле упырей. Вот тебе и на! Ну и прокол допустил Тис! Вся округа знает про эту Якимову Татьяну!
- Тормози, - крикнула я.
Но ждать реакции водителя не стала, а выскользнула в открытое окно, рванув в горизонтальном полете резко вперед.
Автобус остановился, и люди высыпали наружу. Взгляд, брошенный назад, уловил руку бабули, которая совершала какие-то крестообразные движения.
Итак, я нарушила инструкции космических передвижений, что нельзя перед аборигенами демонстрировать преимущества своего тела, но помню об одной оговорке. Та гласила: «В иных случаях, когда необходимо закрепить в местном населении их же заблуждения о сверхмогуществе представителей иных миров, чтобы вызвать новый всплеск суеверия, играющего нам на руку в изучении культуры аборигенов, возможны проявления своих прирожденных свойств…»
18 июня. Блондинка в туалете
Я летела по линии железной дороги, посылая полосу гипноза, чтобы люди не вздумали глазеть на тот участок неба, по которому лежал мой маршрут. Но это в совокупности с полетом потребовало больших затрат энергии. На станции приземлилась почти без сил.
У меня был такой вымотанный вид, что кассир с сочувствием приняла у меня фальшивые документы об инвалидности и выдала льготный билет до Самары. Я зашла в служебный туалет, что бы посмотреть, что в моем облике вызвало сочувствие? В маленьком зеркале, вмурованном в стену, покрытой масляной краской, на меня смотрела изможденная непосильным домашним трудом молодая блондинка. На вид ей было лет 19 по троянскому времени.
В это момент дверь в туалет резко открылась, и я увидела в зеркале толстую женщину в форме.
- Что тебе здесь надо? – сурово спросила она. - Кто ты такая? Здесь служебный туалет! Я сейчас вызову охрану!
- Я на минуту, - попыталась умиротворить ее смиренным тоном и простецким выговором, - приперло…
- Для тех, кого припирает, есть общественные туалеты на вокзале!
- Ой, опаздываю на электричку, я побежала…
Погони за мной не было, зато подошел электропоезд.
Я села к окну, освещенному солнцем, чтобы хорошо подзарядиться. Электричка вскоре пошла по плотине гидроэлектростанции и было интересно смотреть на то, что делают люди с природой, чтобы добыть энергию с помощью воды.
Вид на реку, перегороженную плотиной, был впечатляюще будоражащим. Так много воды, с которой делают, что хотят! Люди Земли должны быть счастливы от такой власти над природой. На наших девятнадцати планетах, заселенных людьми, только одна имеет достаточно воды, чтобы превратить жизнь на ней в райскую. Эта планета долгое время была объектом постоянных раздоров и лишь последние два наших тысячелетия за ней закрепили статус планетарного курорта. Землянам повезло: у них вся планета-курорт!
Но вот плотина, гидростанция, лес электрических опор, здания, подступающие к самой воде, искрящаяся плёнка нефти, бензина, чего-то ещё то там, то сям на воде дают мне основания утверждать: люди быстро загубят эту жемчужину Солнечной системы!
Возникла мысль по прибытии домой поработать во Вселенской экологической организации.
18 июня. Контролёры
На станции Жигулёвское море в вагон вошли две женщины средних лет. Одна, полная, прошла в конец вагона, чтобы оттуда начать проверку оплаты за проезд. Другая, худая, уже направилась ко второму ряду, где у окна сидела я. Подумалось, умные на Троянии люди, но и коварные. И игривые, если начинают устраивать нечто подобное загонов в замкнутом пространстве.
Ещё во время поездки я сделала одно полезное умозаключение: с людьми нормально не поговоришь, они всегда что-то отстаивают. То ли самостоятельность, то ли чьи-то интересы, то ли невидимые мне границы. Приготовилась к атаке.
- Предъявите билетик.
Это полная женщина сверху вниз с выражением существа, просвечивающего нутро.
Я показала.
- А где документ на льготы?
Вскоре удостоверение инвалида и паспорт были у контролёра.
- Маша, посмотри, - весело крикнула полная женщина напарнице, - девчонка цветущего вида, а уже инвалид! И что у тебя, болит несчастная?
А что, действительно? Тис упустил причину инвалидности. Вот так вскрываются все недостатки инструктажа! Быстро открываю энциклопедии Троянии. Инвалидность: «Частичная или полная потеря трудоспособности вследствие увечья, болезни». Какое же у меня увечье? Их, земного времени нет на раздумья!
- У меня одна нога короче другой…
- И насколько короче? – В голосе контролёра я услышала издёвку.
- На десять сантиметров…
- Как на десять!?
Что-то я сказала не так. Десять сантиметров у нас ничтожно мало, ну, микрон. Но отступать нельзя.
- Родилась я такой.
А появилась я идеально симметричным ребёнком. Никаких физических недостатков у меня не было. Почему же здесь, на Земле, чтобы жить рационально, необходимо так врать!? Ведь у нас без вранья все идёт прекрасно.
- Ну-ка, болезная, встань!
Пришлось встать и дать посыл гипноза. В воображении этой контролёрши, подбежавшей её напарницы и всех немногочисленных пассажиров вагона я выглядела уродкой, скривившейся почти до пояса.
- Страсти Господни! Да что же эти алкаши творят! Нарожают вот таких…
Это уже причитала толстая проверяющая, а подруга ей вторила, да и пассажиры закачали головами.
Документы мне вернули. Женщины, вздыхая и проклиная каких-то алкашей, двинулись дальше, громко обсуждая проблемы уродства и вины родителей. Я же уже вникала в проблемы общества этой страны в области алкоголизма. И задалась вопросом: почему здесь людей, пристрастившихся к бутылке, не стерилизуют. У нас – раз, два и вообще никакого пола.
18 июня. Урок вежливости
Ехала, раздумывая о превратностях судьбы. Вот я, обычная гражданка цивилизации Акан, еду в каком-то древнеколесном виде транспорта, плетущимся на привязи к электроснабжению. На наших планетах любое движение построено на управление гравитацией. А здесь, как будто попала в очень давние времена нашей планеты. На меня, представителя общества высочайшего развития, не обращают внимания ни те, кто попал под гипноз, ни те, кто входил на станциях. Здесь у людей, похоже, снижен порог чувствительности и друг к другу, и к окружающим мирам. Как историк, я вздохнула: такой этап развития неизбежен при стремительном росте технологий, загрязнения среды, в том числе и духовной.
На сиденье напротив меня плюхнулся парень с бутылкой какой-то жидкости.
По запаху – гадость неимоверная! Ага, называется пивом.
Мне пришлось включить антирецепторы.
Молодой человек напротив меня был небрежно одет в шорты, майку. На ногах сандалии. У нас это форма преступников, отбывающих наказание.
Я не хотела контакта, не сулившего мне, похоже, ничего хорошего, но, понимая, что мои реакции не должны отличаться от чисто троянских, подняла на пассажира глаза. И тут же услышала от него вопрос:
- Ну чего уставилась, корова лупоглазая?
Выясняю для себя всю эту семантическую абракадабру и прихожу в ужас: я не похожа на корову! Понятно, у меня глаза больше, чем у здешних людей, но это потому, что они фасеточные, а сейчас прикрыты плёнкой под обычные глаза Татьяны Якимовой.
И откуда-то из земного инфополя вырвалось:
- А ты козел вонючий?
- Ах, ты сука!
Он вскочил со своего места и плеснул мне в лицо жидкостью из свой бутылки.
Такой наглой акции я не могла даже представить. Такого хамства на нашей планете нет уже тысячи лет! Но и он не мог предположить, что выплеснутая жидкость не дойдёт до меня, а тотчас же вернётся ему, в его открытый рот!
Сначала было похоже на то, что парень захлебнулся. Он, выпучив на меня глаза, отплёвываясь, спросил:
- Ты чё?
- Ничё!
Я состроила гримасу. Конечно, отвратительная картина! Такие устрашающе-агрессивные мины строили наши предки на рыцарских турнирах из-за какой-нибудь фригидной дамы. Это было время, когда пол ещё не выбирали в пробирке.
Но парню было и того достаточно: перед ним не фуфло! Теперь-то разобралась, что черпаю из словаря ненормативной, уличной лексики.
Он стал протирать глаза, думая, что находится у себя дома, в постели, и спит. Даже о бутылке забыл. Я напомнила. Все, что было выплеснуто на него и не испарилось, стало на его глазах собираться снова в бутылку. Затем дополненная посудина плавно поднялась в воздух, угрожающе, словно палец человека, попенявшего виновного, покачалась перед лицом парня, выскользнула в открытое окно и полетела в достаточно далёкое путешествие: до ближайшего мусорного бака.
Мой визави как-то беспомощно обмяк и почти слился со спинкой сиденья. Губы у него посинели, а на меня смотрели глаза, наполненные животным страхом. Он только открывал рот, но ничего не было слышно. Шорты у него потемнели, а под ногами образовалась лужица.
Я пригнулась к нему, он вдавился, став дурно пахнущей отделкой сиденья.
- И скольким бабам ты так плескал в лицо?
Грубо, ново для меня в общении, но, видимо, здесь по-другому нельзя!
- Я?
Он стал озираться. Люди сидели с непроницаемыми лицами. Иначе не могло быть - из-за кольца внушения ничего в вагоне не происходило.
- Не жди помощи, недоносок! - сурово продолжила я. - Ты уже обмочился. Я и твою мочу могу собрать и вернуть тебе же в глотку, на вторичную перегонку! Но, боюсь, что захлебнёшься!
Я ничего не боялась, просто быстро я освоилась с самыми грязными способами защиты!
- Ничего не надо, я исправлюсь! Я уйду, я сойду, я исчезну.
Ну, что ж, похоже, сопляк испугался, с него достаточно.
Я отпустила напряжение.
Парень стал отходить. Он внимательно осмотрел себя. Штанишки ему я заботливо высушила, экранируя руками тепло, обдала ткань запахом ромашки.
Теперь парень благоухал. При этом долго смотрел на свои руки, не понимая, что с ним происходит. Естественно задал соответствующий вопрос:
- Ты кто, Бог с неба?
На меня смотрело лицо нормального молодого человека.
- Произошла встреча двух цивилизаций, - торжественно объявила я.
- Граждане, это какая станция? – вскочил он и выбежал в проход.
- Курумоч, - откликнулся мужчина, сидящий в конце салона, и добавил, - но до аэропорта надо ещё добираться.
Не глядя ни на кого, парень рванул в тамбур.
18 июня. Вокзал
Ехала я ещё часа два. Никто мне не докучал, но после Царевщины стал набиваться народ. Все дачники – женщины и мужчины престарелого возраста. Они садились с корзинами, кошёлками, букетами цветов или каких-то лопухов. Получалось, что все друг друга знали и говорили без умолку. Поэтому стоял такой звуковой фон, при котором многим хорошо спалось.
Я хорошо заряжалась от солнца, ломившегося в окна, и блаженствовала. Хорошее здесь солнце, щедрое! Хотелось поскучать о своём доме, планете, но не получалось. Я наблюдала за людьми Троянии. Их проблемы мне показались слишком ничтожными, интересы узкими, словно они долго жили в унижающей их зависимости от кого-то или в прямом рабстве… Будто они возвращались с плантаций – это ассоциировало с каким-то земным фильмом… Я стала подозревать, что Тис и мои друзья по экипажу подпитывают меня односторонней информацией об этой планете.
Лица здешних людей постоянно выражали озабоченность. Теперь они думали, что делать с содержанием их корзин – с овощами и фруктами, представляя этот природный дар в законсервированном состоянии. Я представила вкус консервированных цветов. Но про георгины, лежащие на коленях женщины напротив, услышала: «Постоят день-второй, да выбрасываешь. А запах надолго остаётся… Запах лета…»
Начиная со Средневолжской станции, пассажиры стали выходить. В конечный пункт я приехала почти в одиночестве.
Прошлась по платформе, спустилась в тоннель, вышла на нижние этажи вокзала. Увидела хаотическое движение людей. Хотелось остановить их, оторвать от своих хлопот и крикнуть: «Здравствуй, человечество! Я посланец далёкого мира! Давайте дружить!» Но…
- Девушка, вам куда?
Это прошла строй таксистов. Тис предупреждал: никаких такси, только общественный транспорт! Направилась в поисках банка.
- Красавица, позолоти ручку, расскажу, что у тебя было, что будет, как найти суженного…
Обернулась и увидела женщину в пёстром платье, нечёсаную, и с какой-то хитринкой в глазах.
- Кто вы?
- Родненькая, цыганка я! Ты, что, цыган никогда не видела?
- Нет.
- Ромалы! – Крикнула женщина своим подругам в таких же нарядах, обрабатывавшим неподалёку какого-то парня до того, что он стал давать им всё самое ценное в своих карманах, - она не видела цыган!
Её товарки засмеялись. Даже очень маленький ребёнок, которого одна из женщин держала как куклу, почти вниз головой, увлечённая выспрашиванием подаяния, осклабился в улыбке.
Я подала ей руку. Ладонью вниз. Гадалка с заготовленным выражением абсолютного знания всех человеческих судеб развернула кисть и вскрикнула от неожиданности.
- Чур, чур меня!
Она побледнела и отступила на шаг:
– Иди, иди милая, своей дорогой!
- Ручку позолоти или дай карточку банкомата, - нахально потребовала я.
Но гадалка уже бежала к своим подружкам, чтобы сообщить о странной руке.
А что, собственно, она увидела? Рисунок жизни на ладони человека, живущего за десятки световых лет от Земли в индивидуальном исполнении. Ещё в электричке я обратила внимание на ладони тех, с кем общалась – примерно четыре-пять глубоких линий и негустая сетка мелких. У нас же линии поглубже и образуют спираль, которая отражает ДНК конкретного человека, живущего на конкретной планете нашей системы. Все как положено, полная идентификация!
Цыганки оставили парня и, прихватив детей, почти бегом удалялись от остановки.
Банк оказался рядом, но другой. Надпись у его дверей гласила: «Альтаирбанк».
Анализ названия вызвал у меня улыбку радости и вздох облегчения. Зачем мне искать какой-то банк, когда здесь распоряжаются посланцы звёздной системы 4, называемая Альтаиром? У нас гостили альтаиретяне, и я прекрасно изучила их язык. Милейшие и добрые существа, но сказочно богатые!
18 июня. Квенгельдиана
Я резво направилась в банк. Но у его входа вырос мужчина в чёрной униформе, который встал наперерез мне при требовании препроводить меня к руководству.
- Куда, кому? – спросил он, подозрительно оглядывая меня, словно мог видеть копошащиеся на моей одежде миллионы земных микробов.
- Туда, - сказала я. – Мне необходимо встретиться с руководителем банка.
- Вы им приглашены?
- Да, когда они были у нас, приглашали к себе, в любое своё время от имени Президента цивилизации Акжок.
- Вы ошиблись адресом, - усмехнулся охранник, - казахский банк рядом.
- Но мне помогут именно здесь! – не отступала я.
- В чем дело?
Рядом с ним появилась красивая стройная женщина. Мне показалось, что я вижу секретаря руководителя альтаиритянской делегации, что была с визитом на нашей планете.
- Марина Семёновна, - тотчас же пожаловался охранник, - вот, ломится административные помещения.
- У вас к нам дело? – обратилась ко мне женщина.
- Да, госпожа Квенгельдиана, - воскликнула я, обрадовавшись неимоверному совпадению. Хотя альтаиретяне в контексте этой встречи выглядели теперь не совсем искренне: они ничего не говорили о контактах с землянами. – Вы помните нашу встречу во время торжественного банкета в Акане?
- О Господи, вы же Клавдия Совенкова! Но моя фамилия, правильно, Венельдина, с ударением на «и». Это древний польский дворянский род! Как же, как же помню ресторан «Океан».
Что-то здесь не связывалось. Имя Квенгельдиана превратилось в фамилию, а меня самою назвали диким именем. Планету Акан назвала рестораном… Но не лезть же сразу в мозги этой женщины, чтобы все выяснить? Да и цель у меня – продержаться три недели!
- Проходите, Клавдия!
Когда я появилась в кабинете Квенгельдианы служащая девушка принесла нам кофе. Он был горячим, с большим количеством калорий и по вкусу мне понравился.
- Итак, - Квенгельдиана улыбнулась самой нежной улыбкой, - вас послал сюда Топорков, у которого вы, как мне известно, работаете в качестве… э-э-э любовницы.
Соображаю я не в пример аборигенам очень быстро. Тотчас же стало понятно, что ничего похожего на присутствие представителей системы 4 здесь нет. И все остальное совпадения, пусть даже в межгалактических масштабах. Теперь выяснилось, что я любовница какого-то Топоркова… председателя совета директоров фирмы «Кува-кува». А любовница – это постоянно отдающаяся в половом отношении женщина одному или нескольким избранным мужчинам.
- Я пришла по собственной инициативе. Точнее, у нас создалась аварийная ситуация и мне нужен миллион на банковской карточке.
- Под какие гарантии?
- Под драгоценный металл.
Мы на Акане очень добросовестные заёмщики. Я принесла с собой вещицу, которую вряд ли можно найти на Земле. Это браслет из твёрдого урания. Его легко можно подогнать по размерам запястья, но никогда ничем не разрезать. И ещё. Этот браслет в сочетании с энергией мысли владельца браслета – антигравитационный аппарат.
Я подала вещицу Квенгельдиане (пусть буду так называть).
- Интересно.
Управляющая филиалом этого банка рассматривала браслет как знаток драгоценных металлов.
- Такого сплава я не знаю.
- Это не сплав, а чистый металл из неоткрытого на Земле ответвления периодической таблицы Менделеева. Правда, в его атомную решётку внедрена система гравитационного противодействия.
- Клавочка, что ты мне курс школьной программы лепишь? Во сколько ты его оцениваешь?
- Ему цены нет. Это ураний. И притом обладающий такими функциями, которые на Земле и не снились.
- Эти функции, можно продемонстрировать?
- Пожалуйста. Одень браслет. Чуть-чуть расслабься и подумай о том, как бы подняться к потолку. Просто дотянуться рукой.
- Хм, от артрита что-ли лечит?
Со скепсисом на лице Квенгельдиана замкнула на себе браслет, поговаривая о том, что металл очень тёплый и ей нравится. А, затем, вспомнив о потолке, выскользнула из кресла.
В это время вошла девушка, подавшая нам вторую порцию кофе.
- Ой, - воскликнула она, - как вы там оказались Марина Семёновна? Я не могу подать Вам туда кофе!
- Оставь нас, безмозглая!
И ко мне:
- Мне подумать о приземлении?
- Да, о кресле?
Как только эта самая Квенгельдиана оказалась в своём кресле, тотчас же нажала на кнопку под крышкой своего стола. В кабинет ворвались молодцы в черных костюмах и меня вышвырнули на улицу.
После такого приёма мне другой банк уже не нужен. Включив мощное поле забвения, я сделала все, что мне нужно было. Вскоре в моих руках была карточка на имя Татьяны Якимовой на миллион рублей. И ещё вернула себе браслет. Разумеется, никто о моем посещении в этом банке, включая чёрную кошку, бродившую по кабинетам, никогда в своей жизни не вспомнит! А как у них там баланс срастётся – не моё дело!
