18 июня. Альф
Выйдя из банка, я направилась вдоль улицы, раздумывая о не столь как странном, больше безобразном поведении людей. Но, оказывается, это были, как говорится, ещё цветочки!
Дождалась зелёного света светофора: все по законам местного распределения движения между машинами и пешеходами. Но вдруг увидела, как на стоящего мужчину в двух метрах от меня мчится серебристая машина, словно избрав этого человека целью. И он, пешеход замер, как будто ожидая, когда же будет, наконец, смят машиной.
Мне хватило доли земной секунды, а по-нашему я очень неторопливо подошла к мужчине, подхватила его за талию и передвинула на тротуар. После, посмотрев на дорогу перед машиной, увидела какой-то блестящий металлический предмет и взглядом поставила его под углом к правому колесу.
Машина наткнулась на железяку, подскочила и, проехав ещё девять земных метров и 52 сантиметра, ткнулась спущенным колесом в бордюр тротуара, так что прохожие в возмущении шарахнулись в сторону и прижались к стеклу витрин магазина.
Из машины выскочил водитель, и бросился к перекрёстку. Его я увидела, пройдя по полосе перехода. Водила открыл рот, и я удивилась, что он перекричал шум транспорта, идущего в перпендикулярном направлении на свой зелёный свет:
- Это ты, сука, подбросила мне гвоздь под колесо?
Про собачий пол женского рода я уже слышала.
- От кобеля слышу, - сказала я напрямую в голову грубияна и нарушителя движения, что бы оно прозвучало достаточно ясно.
Он удивлённо огляделся, посмотрел наверх и ответил тоже куда-то вверх:
- Да я тебя сейчас.…
Ну что ж, на «ты» так на «ты»!
- Ты меня, - разошлась я так, чтобы у него в голове заиграл концерт рок-группы, - кобель за баранкой, чуть не сшиб! Ты хоть на спидометр перед красным сигналом смотришь? Скорость была бы 57 километров в час во время наезда на человека! Не оттащи я мужика, тот бы уже в лепёшку был раскатан твоей машиной! Сейчас вот вызову ГИБДД.
Мне понравились эти буквы, и я с нажимом воспроизвела их в головешке этого кобеля.
Тис был бы доволен тем, как быстро я освоила местный жаргон!
Водила закрыл уши руками и бегом вернулся к машине и лихорадочно в неё бросился, словно здесь он был в безопасности от моего голоса.
- У вас хорошая реакция, - сказал мужчина, которого я спасла. Он все-таки перешёл проезжую часть и уже стоял рядом со мной.- Спасибо! Меня будто парализовало, и я готов был уже умереть. Если бы не вы…
- Бывает, - отмахнулась я, не намереваясь извлекать из этого случая какую-то пользу, пусть в виде нескольких слов благодарности.
- Альфред Наумович, - представился мужчина.
Я промолчала, раздумывая, называться мне или подождать.
- Губенко, - почему-то сумрачно добавил он.
Так как я ничего не сказала, он решил, что необходимо что-то объяснить:
- А вообще-то моя настоящая фамилия Израель. Это мои дедушка и бабушка поменяли фамилию в советские времена. – Он замолчал и как-то беспомощно посмотрел на меня. - Извините, вам это совсем неинтересно?
Он ошибался, мне все интересно и я уже перерабатывала ту часть политику в истории СССР, которая заставляла людей менять фамилии.
- Я знаю, это было время гонений и преследований по национальным признакам.
- Да, нас не любили, - вздохнул представитель евреев.
Вот так от происшествия мы перешли к размышлениям о прошлом.
- А вы знаете, - почему-то решил объявить Губенко-Израель, - Ельцин ведь тоже еврей… Кстати, вы не представились. Наверное, я не совсем молод для знакомства с девушками? Но вы, же спасли меня!
Я уже знаю достаточно о физическом состоянии своего нового знакомого. Когда его обхватила, то выяснилось, что изношенность организма 57 процентов, ему троянских тридцать один год, у него больная поджелудочная железа, в наличии дефект зрения, наследственный… Ну ещё много чего, что осталось в моей памяти до конца не обработанным. Ну, например, я могу сказать о группе его крови, количестве и качестве билирубинов.
- Меня сейчас зовут Таней, - сказала я.
- Странно, почему именно сейчас? Для каждого случая у вас припасено своё имя?
Я подняла глаза к небу, точнее к своей звёздной системе.
- А, вы, наверное, студентка? И спортсменка? И знаменитая. Не хотите раскрываться.
- Я инопланетянка, - сказала я.
- Да, это сразу бросается в глаза, - засмеялся Альфред. – Вы можете звать меня Альфом, есть такой персонаж в американских фильмах об инопланетянах. Правда, у него лицо как помятая собачья морда.
Не поверил моей правде. Меня это задело. Тем временем Альф пытался меня отблагодарить.
- Можно, угощу вас мороженым?
Я кивнула головой. Мы прошли с Альфом до парка. Здесь было не людно, на редких скамейках сидели взрослые с детьми, просто старики, бродили грязные и вонючие типы, пили юноши и девушки пиво из бутылок.
Мы выбрали себе скамейку по тенью дерева. Затем Альф сбегал к киоску и принёс мороженое. Этот холодный продукт мне понравился уже тем, что отбирал избыточную энергию. Хорошее средство корректировки энергоёмкости!
- А знаете, - Альф разглядывал меня с затаенным смыслом, - я давно мечтаю встретить вот так, разгуливая по улице, инопланетянку! И вы бы подошли к этой ситуации вполне!
- Почему? – поинтересовалась я.
- Повторяю, ваша реакция, Таня, бесподобна! Она не земная! Вы, наверное, занимаетесь теннисом. У теннисисток руки такие сильные. Во мне 64 килограмма, но вы легко подняли меня! Вероятно, это какой-то приём в восточной борьбе? Верно, вы и борьбой занимаетесь?
- Нас многому чему учили перед экспедицией. Но мы случайно оказались на Троянии.
- Троянии?
- Земля по нашим космическим атласам.
- Понимаю, вы разучиваете роль. Вы точно назвали скорость движения машины. Не каждый же будет добавлять дроби. Да, это удивительно, хотя объяснимо: любая тренировка дает удивительный эффект. Я одно время запоминал из окна квартиры номера машин, от скуки. Я и сейчас помню номер той машины, которая чуть меня не сбила, хотя испытал стресс. Вообще, если перелистать Книгу рекордов Гиннеса, то полземли у нас инопланетяне! Вот видите, какой я зануда! Всему сразу ищу объяснение!
- Нет-нет, продолжайте! У вас очень интересная манера знакомиться с девушками, прилетевшими из других миров.
- Исправляюсь! Так откуда вы прибыли к нам?
- Из созвездия Близнецов. По вашему, троянскому, каталогу звезд.
- Это зодиакальное созвездие, - начал докладывать мой собеседник, - контур которого действительно напоминает две человеческие фигуры. Звезды Кастор и Поллукс представляют головы близнецов, тела которых спускаются к Млечному Пути и граничат там с Орионом. "Великими близнецами" называли его шумеры и вавилоняне, но ярким звездам имен не дали. Греки назвали их именами сыновей Зевса - Кастором и Полидевком, который в латинизированной форме стал Поллуксом. Близнецы занимают на небе площадь в 513.8 квадратного градуса и содержат 121 звезду, видимую невооруженным глазом. Кастор - визуальная тройная система, причем оба его ярких компонента являются спектрально двойными. Значит Кастор - это крохотное скопление из шести звезд. Их суммарная видимая звездная величина 1.59 и расстояние от Солнца 45 св. лет. А звездная величина Поллукса 1.16 и расстояние 35 св. лет.
Итак, Таня, остановимся на 35 световых годах. Быстрее света ничего не может передвигаться! Вы хорошо сохранились за столь небольшое путешествие!
- Мне 1278 лет по моему времени. Это еще пустяк. Вылетели мы на Землю позавчера.
- Морская черепаха, кажется, живёт триста лет! И вот ещё что скажу: библейские люди жили по 800-1000 лет. А вчера вы могли быть лишь на загородной даче…
Альф снова засмеялся своим открытым и милым смехом. Я поняла, что если упорствовать в своей правде о себе, то я ничего не добьюсь. Надо его чем-то поразить.
И здесь вышла неувязка: мой собеседник в порыве смеха как-то неуклюже взмахнул руками и смахнул с переносицы свои очки. Они упали, но не совсем удачно – на какую-то половинку кирпича, оказавшуюся у него под ногами. Альф поднял ноги и… опустил их. Послышался хруст.
Смеяться мой друг тотчас же перестал:
- Ну, вот, разбились! Это 22-я пара очков в этом году!
Альф наклонился, чтобы подобрать очки с разбитыми стёклами.
Он поднял их на ощупь и стал подслеповато рассматривать.
Я подсела ближе, взяла в свои руки его лицо, и взглянула в серые умные глаза. В голове засела цитата из медицинского справочника отдела офтальмологии: «В здоровом глазу постоянно поддерживается определенное давление (18-22 мм рт. ст.), благодаря балансу притока и оттока жидкости. При глаукоме в больном глазу циркуляция нарушается, жидкость накапливается и внутриглазное давление начинает расти. Зрительный нерв и другие структуры глаза испытывают повышенную нагрузку, нарушается кровоснабжение глаза. В результате сигналы не поступают в кору головного мозга. Сперва человек просто начинает хуже видеть; потом нарушается периферическое зрение, в результате чего ограничивается зона видимости; и в итоге может наступить слепота. Чаще всего глаукома развивается после 40 лет, хотя может быть врожденной или носить вторичный характер. То есть являться последствием таких заболеваний, как диабет, катаракта, коллагенез. Предрасположенность к глаукоме передается по наследству. Без лечения она довольно быстро прогрессирует и в течение 5-7 лет приводит к слепоте. Чтобы защитить себя, обязательно нужно периодически проходить обследование глаз. И так далее.
Тогда я решилась. Один из хрусталиков моего фасеточного глаза работает как генератор лазерного луча. Им срезала лишнее и восстановила нормальную форму, а значит и функции хрусталиков глаз Альфа. По моему времени это длилось около пяти минут. Но на Земле мой пациент лишь только зажмурил свои глаза от вспышки. А когда открыл и, всмотревшись в окружающий его мир, вскрикнул:
- Что случилось? Неужели такое возможно! Это чудо! Я все вижу!
Он вскочил, прыгая со скамейки на скамейку:
- Я вижу без очков! Это чудо!
А затем упал передо мной на колени!
- Что вы сделали со мной, Татьяна? Чем я могу отплатить вам?
Он встал, отступил от меня, разглядывая с возрастающим возбуждением. Я чувствовала, как им овладевает волнение. Он снова бросился передо мной на колени.
- Я знал, я чувствовал, что встречу вас! – закричал он. - Вы не земное существо! Вы прекрасная богиня! Какой же я осел, не поверил сразу, что вы оттуда!
Указал он на небо, но совершенно в другую сторону.
Я смутилась, люди в парке обратили на нас внимание:
- Садитесь Альф! Успокойтесь! У нас такие операции вещь будничная.
- Где у вас? Ах, да, вы из созвездия Близнецов! Но расстояние!
- Мы просто владеем внепространственным способом передвижения. Оно происходит мгновенно. Единственно, на что уходит время, так только на предполётную и послеполётную часть адаптации к пространству.
- Я верю! Я всему верю! Вы не представляете, как я хорошо всё вижу без этих проклятых очков! Например, на противоположной улице остановилась машина.
18 июня. Снова вольво
Да, это была вольво с раненым мной колесом, которое было уже заменено.
Из машины вышел молодой человек без растительности на голове. Он уверенно направился к нашей скамейке.
- Они что-то затеяли? – воскликнул Альф.
- Наверное, извиниться перед вами, - предположила я.
- Да, от них дождёшься извинений! Тебя же и обвинят в чем угодно! Но нужен ли я им? Похоже, они заинтересовались вами.
- Давно пора, - ответила я.
- Вы хотите огласки вашего присутствия на Земле?
- Когда-нибудь это произойдёт, - философски сказала я.
- А если они захотят узнать, что у вас внутри и провести опыты? Вон американцы в 1948 году засунули инопланетян в какой-то ангар и до сих пор толком об этом не говорят…
- Посмотрим.
Молодой человек поравнялся с нашей скамейкой. Я почувствовала, как Альф напрягся.
- Это самое, - открыл рот парламентёр в мою сторону, - слушай, ты, шеф хочет тебя в своей машине.
- Зачем? – спросил за меня Альф, вероятно быстро разобравшийся в сложной семантике речи посланца. – Почему он хочет невинную девушку в этой машине?
Бритоголовый не повёл и бровью. Он смотрел только на меня так, словно внушал встать и идти за ним следом.
- Хорошо, - сказала я, - но почему ты такой угрюмый?
- Чего, чего? – озадаченно спросил молодой человек. И вдруг что-то у него прояснилось в голове, и он разоткровенничался. – Слышь, нам бабки платят конкретно. Шеф заставит - ржать буду как лошадь! И ты тоже!
- Ладно, иди вперёд, сказала я, - но так, будто у тебя в руках детская скакалка, как у той девочки, и ты прыгаешь. Крути верёвочку!
Бритый повернулся, стал прыгать через невидимую скакалку.
Я поднялась.
- Таня, не ходите, вдруг там ловушка, – взмолился Альф сквозь смех, глядя на бритоголовую «ученицу» первого класса.
Я пристально посмотрела на него.
- Вы такая красивая! Они попытаются вас соблазнить.
Я не сводила с него глаз.
- Ладно, я понимаю, что все это глупости. Но где вы остановились?
- Пока нигде.
- Запишите мой адрес и телефон. Мечниковский переулок, дом пять, квартира 21. Телефон 3374524.
- Я запомнила.
- Ах, да, понимаю. Буду вас ждать! Обещаете подать о себе весточку?
Я кивнула головой. Парламентёр прыгал на месте, ожидая меня. Он блаженно улыбался, будто занимался самым любимым и долгожданным делом. Я тронулась, он тоже поскакал, ловко перепрыгивая через преграды.
Посмотреть на процессию поднялись все, кто был в парке. Затем из вольво вышел тот самый, что кричал мне на перекрёстке про сук, следом появился ещё один громила дебильного вида.
Второй и крикнул своему дружку:
- Ты что за скачки устроил, придурок?
Но «ученица» не переставала прыгать.
- Не кричи, - остановил его шеф, - ты разве не видишь, что он в отключке. И я знаю, кто в этом виноват. Эй, подружка, - обратился он уже ко мне, - я понял, что ты кое-что умеешь. Твой голосок стоит у меня в мозгах. Кто ты? Да останови ты этого придурка!
- Человек повеселился, душу отвёл, а вы его сразу придурком обозвали, - сказала я и приказала его посыльному остановиться и сесть в машину.
- Мне такая баба нужна, - сказал одобрительно шеф, - Привознов я, Сергей Яковлевич. Потолкуем, красавица?
Я кивнула головой.
- Зовите меня Таней.
- Лады. Садись вперёд, а я за руль.
Я села, но посмотрела туда, где остался Альф.
Мой знакомый стоял неподвижно и не сводил взгляда с машины. Я знаю, что видит он все прекрасно, и не только от этого почувствовала впервые на Земле радость. И я подумала, что меня на Земле уже будут ждать…
Часть вторая
18 июня. Как меня «вычислили»
- Откуда ты такая взялась - спросил меня Привознов.
На перекрёсток он опять выехал лихо. Ничему, мужик, так и не научился.
- Я из ГИБДД, - пошутила я, - что же ты опять прёшь на красный свет?
Рядом взвизгнула тормозами машина. Я прочитала «Lada». Из неё выскочил водитель и стал потрясать кулаками. Кричал он бессмысленно, но очень экспрессивно.
- Сделать погроме, с доставкой в мозг, - предложила я Привознову.
Он с деланным испугом прижался левым плечом к стеклу своей дверцы.
Машина тоже вильнула.
- Вот-вот! Кто ты?
Привознов просто игнорировал всё, что происходило вне машины. Мы уже подъезжали к следующему перекрёстку. Мой водитель на ходу приоткрыл дверь и поставил над собой на крыше машины мигалку, включив сирену.
- Ну, теперь по правилам! – захохотал он и рванул на красный так, словно выполнял очень срочное оперативное задание. – Не пропадать же куску долларов, за которые я купил весь этот гвалт.
Не иначе, как он хотел произвести на меня впечатление.
«Ладно, - решила я, - произведёшь!»
И чуть слегка повернула браслет, подумала о высоте в метров тридцать, и вся машина вместе с нами оторвалась от земли и зависла над проезжей частью, бешено вращая колёсами.
- Куда, шеф? – спросила я.
Спрашивать было некого. Привознов смотрел на возникшее перед ним свободное воздушное пространство и тупо нажимал на акселератор, отчего производил ещё более ужасный шум, а двое из ларца, почему-то мне пришёл на ум именно это, и пересевший к ним водитель смотрели в боковые дверцы вниз.
- В отель Ренессанс, - все-таки выдавил Привознов.
- На крышу? – уточнила я.
Он, молча, согласился и на это.
Так мы оказались спустя пару минут, а может, и меньше, на крыше отеля. Я вышла, помахала Привознову и команде ручкой, заставив их забыть обо всем на свете, и спустилась вниз с помощью того же браслета. В отель вошла обычной земной женщиной, у стойки рецепшен вставила в банкомат карточку и заказала дежурному самый лучший номер. Двадцать земных дней необходимо провести с полным достоинством представителя иного мира.
18 июня. Вечер
Около семи вечера я решила перекусить. В холле на втором этаже, где находился ресторан, был включён телевизор, и толпа посетителей гостиницы слушала удивительную городскую новость о том, как на крыше отеля оказалась вольво с тремя людьми. Показывали эту троицу. А сам Привознов разводил руками перед объективом телекамеры и не производил впечатление крутого. Это был очень встревоженный человек, забывший дома выключить утюг.
«Но тремя минутами раньше, - говорила диктор телевидения, - в воздухе, на пересечении улиц Садовой и Маяковского, эта машина была замечена выше электрических опор. Похоже, в нашем городе происходят испытания удивительной техники…»
- Хороший рекламный ход, - сказал один из зрителей и, уверенный в своём предположении, прошёл в ресторан. Это был элегантный мужчина, который держал под руку молодую даму.
«Вот как у них здесь, - подумала я. – Как ни крути, а везде пахнет торговлей!»
Когда я вошла, ко мне подскочил молодой человек с бабочкой на шее.
- Мадмуазель, прошу вас вот за этот столик.
Как только я села, он предложил меню и стал расхваливать самые дорогие блюда.
Пришлось покопаться в специальной литературе и меню других ресторанов.
Когда я перечислила скромный набор своих блюд, у молодого человека округлились глаза. Он посмотрел в сторону метрдотеля, который тут же приблизился и, когда молодой официант нашептал ему мои требования, то поклонился, чуть ли не до пола:
- О, как изыскано, мадмуазель! Все приготовим по вашему заказу.
Он шикнул на молодого, и тот умчался.
- Но, позвольте узнать, вы к нам давно из Парижа прибыли? Это меню господ дворянского сословия… Разумеется, я никому не скажу о вашем визите в наш город…
- Да это подождёт, - милостиво согласилась я.
Какое удовольствием отдаться еде, запивая прекрасным вино, и в предвкушении необычного десерта. Но он был смазан появлением у моего столика молодого человека.
- Приятного аппетита, гражданка, - сказал он так, что я почувствовала, что ему плевать на мой аппетит. – Мне бы перекинуться с вами парой слов.
- Присаживайтесь, - любезно предложила я, - могу вас угостить кое-чем, что осталось почти не тронутым. Или для вас сделать особый заказ?
Хотя и не предполагала пока новых расходов. Миллион не миллион, а что-то возвращать надо!
- О нет, спасибо, вы так любезны. Разрешите?
Не дожидаясь моего согласия, он налил себе бокал вина, понюхал его и выпил залпом.
- Слушаю вас, - сказала я, - вставив поглубже ложечку в мороженное, которое мне подали в вазочке на тонкой ножке.
- Сегодня вас видели в компании бизнесмена Привознова.
- Хама, идиота и нарушителя движения, - сказала я.
- Значит, вы были у него в машине.
- К чему отрицать...
- А что произошло на Садовой?
- Мне надоела его езда и решила сделать из него асса воздушной стихии.
- И вы решили совершить посадку на крыше отеля.
- Все так, как вы говорите. – Я сделала несколько проб из вазочки. - В отеле мороженное хуже, чем на улице.
- Кто вы?
- Я прилетела с другой планеты. Инопланетянка, по-вашему.
- Это ваша окончательная версия? Тогда почему же вы не объявите о себе властям города и страны?
- У нас вынужденная посадка, потеря экипажа. А у меня нет полномочий объявлять о своем прибытии.
- Вот как? А что же вы тогда, будучи инкогнито, творите с техникой и людьми? Машины у вас начинают летать, а люди забывают обо всем…
- Я человек мирного характера, но когда меня ставят в условия защиты, то я не раздумываю ни на одно ваше мгновение!
Молодой человек долго смотрел на меня. Затем он вытащил из кармана какую-то штуковину, приложил её к уху. Пришлось проникнуть в его сознание. А там одна великая радость – было намерение доложить начальству об инопланетянке.
- Минуточку, сказала я, - пока я не выяснила несколько моментов, отложите свой аппарат связи, кажется, у вас его называют телефоном. Или, все-таки, мобильником? Кто вы?
- Я, майор национальной безопасности Крылов Пётр Ильич.
- И вы собираетесь доложить Ковтунову обо мне?
- Ковтунову? Господи, а вы откуда о нём знаете?
- Неважно. Скажем так, старый знакомый.
- Ага, гипноз! У меня в голове уже покопались?
- Разумеется. Я уже не верю представителям человечества. Вы коварны и бесчестны.
- Так вы сами даёте повод.
- Какой?
- Ну, нарушаете ход событий в нашем городе.
- Любой человек вашей же планеты уже своим существованием нарушает этот ход.
- Но таким необычным способом, как полет машины, а затем парковкой на крыше…
- Вы бы наводили порядок здесь сами. И благодарите за то, что помогла избежать ряда дорожных происшествий! Этот Привознов чуть не сшиб одного гражданина. У него что, право на жизнь любого пешехода? И сколько это стоит?
- Это какого пешехода, - Крылов игнорировал мои вопросы о праве на жизнь, - тот, с которым вы ели мороженное?
- Ах, вы за мной уже и тогда наблюдали!
- Позвонили милиционеры, к которым обратилась цыгане. Они-то и подняли шум. Затем кто-то завёл счёт в банке и снял миллион рублей. Служащие в ужасе от непонимания. Они ничего не помнят, но бухгалтерия – дело точное. Не сошлось у них ровно на один миллион. Одна из служащих видела, как председатель банка ни с того ни с сего поднялась к потолку…
- Да это было так. Но неужели вашему государству жалко одного миллиона, чтобы как-то облегчить жизнь инопланетянки?
- Наверное, не жалко, но Россия должна все время помнить о своей безопасности! Может, вы и не инопланетянка, а из Соединённых Штатов, где уже кое-что изобрели?
Я быстро осведомилась об этих самых Соединённых Штатах. Оказалось, что они вечные противники России по духу и борьбе за влияние.
- Нет, у Штатов ничего подобного нет.
- Это точно?
- Гарантирую.
- Вот бы и скажите об этом лично Ковтунову.
- Хорошо, поехали к нему.
- Тогда разрешите позвонить ему, чтобы вас достойно встретили?
- Валяйте!
18 июня. Как меня завербовали
Полковник Ковтунов встретил нас чуть ли не у дверей своего кабинета. Но тут же чуть отошёл в сторону, словно хотел запомнить этот момент на всю жизнь.
- Павел Никитович я. Невероятно! Такая красавица, а такие необычайные возможности! Как мы могли вас проглядеть!? Садитесь! «Чайковский», - обратился он к Крылову, и я тут же выяснила, что Чайковский – это композитор, а с Крыловым у них только одинаковые имена, - распорядитесь, чтобы нам принесли кофе и… сам знаешь, что ещё надо предпринять.
Я присела за стол, который примыкал к столу хозяина кабинета.
- Расскажите, пожалуйста, что произошло с вами, с вашим экипажем? Где вы приземлились?
Я и не думала делать тайны из всего этого. Рассказала все начистоту.
- Значит вы не Татьяна Якимова?
- Нет, конечно, её давно нет в живых. Она утонула два года назад.
- Все правильно, совпадает, - Ковтунов что-то пометил у себя на листочке бумаги.
- Вы пишите иероглифами? – поинтересовалась я.
- Ну что вы, это кириллица, а иероглифы – это в Японии, Китае и ещё кое-где на Востоке. Уважаемая гостья, вы могли бы продемонстрировать возможности вашего браслета?
Я сняла прибор с руки и объяснила, как надо им пользоваться.
Ковтунов, однако, заставил испытать браслет вернувшегося Крылова.
Тот опасливо нацепил прибор на руку и, видимо, завысил высоту, отчего тот час же припечатался к нему.
- Подумайте о полу, - подсказала я.
Ковтунов свалился, я сняла с него браслет. Нетрудно было догадаться, что до этого приземления он не верил ни одному моему слову, но эксперимент заставил его задуматься.
- Не могли бы вы дать мне эту вещичку на пару дней? – попросил Ковтунов и протянул руку.
Но я покачала головой:
- Прибор не поддаётся разборке, потому что собран на атомном уровне. Вам не удастся понять его принцип.
- Ну что вы, у нас такие институты, такие головастые учёные! Отдайте мне его!
В его голосе прозвучала скрытая угроза.
- Исключено, - сказала я достаточно твёрдо.
Тогда в глазах Ковтунова застыла такая мольба со скрытой угрозой, что меня это разжалобило на ещё одно пояснение:
- В банке его пытались отобрать, но затем отдали с великой покорностью. – Тон у меня был очень отвратительный, но часто мы говорим, не замечая оттенков речи. - Вы понимаете, что представителям вашей расы со мной надо быть осторожными.
И прислушалась к звукам, доносящимся из коридора, с улицы.
- То, что вы вызвали солдат для блокировки здания, - добавила я, - не поможет меня задержать. Так что давайте все делать в рамках приличий, без намёков на насилие.
Ковтунов и Крылов переглянулись. У обоих было оружие - пистолеты. И ясно, что между начальником и подчинённым была какая-то договорённость, как использовать их в подобных случаях.
То, что произошло дальше, полностью деморализовало моих новых друзей.
Я перешла на режим своего времени, не торопясь, встала, подошла сначала к Ковтунову, вытащила из кобуры его оружие, испортила проводку, соединяющую кнопку под столешницей начальника отдела, затем вернулась к Чайковскому, держащегося за голову, нашла у него под плечом кобуру с пистолетом. Вернулась к столу и положила оружие перед собой.
Оба переглянулись:
- Что это было?
Обезумевший Ковтунов на меня не смотрел. Его взгляд был прикован к паре пистолетов, лежащих передо мной.
- Вы обезоружены, джентльмены, - доложила я.
- Но это невозможно…
- А если бы стали применять его, то, предупреждаю, скорость моих передвижений вполне сопоставима со скоростью полёта пуль и рикошетом был бы убит тот, кто направил на меня оружие. Возьмите, господа, ваши пукалки, и нацельтесь в меня.
Сленг у меня прорезался тот! Видимо, Тис и здесь меня пичкает до сыта!
Начальник и подчинённый, стыдясь друг на друга, забрали своё табельное оружие. Их движения были замедленными. Но когда в дверь просунулся какой-то человек, нацелив на меня по своему почину автомат, я крикнула:
- Огонь!
И тут раздался послушный грохот очереди, однако все пули аккуратно вернулись в дверной проем двери, рядом с головой стрелявшего.
Тотчас же вслед за автоматчиком, который просто сел у двери, не понимая, как тучно отрекошетил весь магазин в сантиметре от его виска, как он сам остался жив, вошёл высокий человек. При его виде майор и полковник вскочили.
- Генерал Прохоров, начальник управления областного комитета, - представился вошедший. – Что у вас здесь за штурм? Почему тревога и меня сразу не известили? Теракт?
И ко мне:
- Это вы виновница всего этого… шума?
Я важно кивнула головой.
- Кто вы?
Откровенно говоря, мне надоело ещё раз рассказывать все, что произошло со мной. Я просто выплеснула эту информацию напрямую в мозг генерала. И когда он дошёл до стола, где сидела я, то, подивившись неожиданному знанию, начал задавать вопросы другого характера.
Мы долго разговаривали. Я позволила записывать беседу на магнитофон.
- Значит, с вами ничего нельзя сделать? Вы неуязвима?
- У себя на Акане я такая же, как все. Но здесь я чувствую превосходство. Так что если мне будет что-то угрожать, я просто сотру память людей, и буду спокойно заниматься своими делами.
- Прекрасно! – воскликнул генерал Прохоров. - Вы идеальный сотрудник для нашей конторы. Мы сейчас всё поставим на свои места.
Он дал короткие распоряжения Ковтунову, и когда тот направился на выход, вслед за ним послал и майора Крылова. Как только за ними закрылась дверь, он заговорил:
- Вы уникальный случай! Поэтому важно, чтобы о вас и ваших способностях знало как можно меньше людей. Не могли бы вы…
- Крылов и Ковтунов все забудут, а также все солдаты будут знать, что это была учебная тревога. И стрелявший из автомата обо всем забудет…
- Это знаете, как называется, - генерал смотрел на меня с восхищением, – вывод из строя половины моего личного состава. Неподражаемо!
Он ненадолго ушёл в свои мысли и вновь вернулся к сложившейся ситуации.
- Итак, вы остановились в отеле Ренессанс. Я вас подброшу туда, а там ещё немного отниму ваше время.
Я кивнула головой.
Мы поднялись. В это время вернулся Ковтунов. И уже ему я была представлена по всей форме:
- Товарищ полковник, Якимова Татьяна Борисовна наш сотрудник. Вы это поняли?
- Так точно, товарищ генерал! – Ковтунов вытянулся по струнке.
– Она, - продолжил генерал, - прибыла к нам в командировку из Москвы. Встречей с Якимовой буду заниматься лично я сам. Все ясно?
В ответ щелчок каблуков.
К нам в номер принесли шампанского, конфет. Генерал курил, и я вынуждена была включить фильтры. Разумеется, он не заметил этого.
- Итак, Татьяна, или, как вас там, Кле, - подвёл черту Прохоров на прощанье, - сегодня отдыхайте, а завтра мы с вами слетаем в Москву. Дело того требует. Вы согласны?
- Вы же меня наняли на работу, я в вашем распоряжении.
- Вот именно. Татьяне Якимовой мы даём должность, оклад, премиальные, форму. А вот как Кле, очень прошу вас, не торопитесь применять против меня и других лиц свои защитные функции.
- Постараюсь, товарищ генерал!
- Я понял, что вы очень искрений э-э-э…
- Человек! – радостно подтвердила я.
Мы обменялись рукопожатиями.
Он ушёл, а я не успела сказать, что ритуал рукопожатий у нас, на Акане, предшествуют началу боя. Не на жизнь, а на смерть! И утаение этого факта был первой неискренней моей акцией на Земле.
19 июня. Москва, комитет национальной безопасности
Меня вывезли специальным самолётом с аэродрома авиационного завода. Мы сидели с генералом как голубки в креслах друг против друга.
- Все это удивительно, - заметил мой собеседник. Он выпил из какого-то мелкого стаканчика темной жидкости, которая была в бутылке с надписью «коньяк».
Он и мне предложил, но я наотрез отказалась. Горячительные напитки только замедляют реакцию, а мне уже пожали руку. Значит, надо быть во всеоружии.
- Да, - вернулся к своей мысли генерал, - я всю ночь думал о том, что это просто мистификация, но…
- Вы всю ночь писали докладные, работал весь ваш штаб, оперативный отдел, и вы постоянно держали связь с Москвой…
- Нет, вы посмотрите на неё! – откинулся на спинку кресла Прохоров. - Вы свободно гуляете по мыслям… Я даже не знаю, как с вами вести себя!
- Ведите до конца искренне. У нас на Акане принцип: никогда никому не лгать! И этот принцип был принят всеми жителями системы планет в результате очень больших потерь. Врать – это всегда отбрасывать развитие истории назад.
- Хм, может быть вы и правы, но нас окружает много врагов.
- Мы это проходили в течение многих тысячелетий. Враг сидит, в первую очередь, в самом человеке. Вот себе в первую очередь и не надо врать…
- И вы не врёте, то есть, не лжёте совсем? Тогда расскажите, какие у вас взаимоотношения между государствами?
- Государств на Акане нет. А на других планетах, где уровень цивилизации ниже, есть сообщества. Но и они скоро совсем исчезнут. По той же причине – отсутствия враждебности и своекорыстных интересов. Все подчинено расцвету общей цивилизации…
- Но это, какой-то коммунизм!
Я быстро справилась об этом общественном строе и сделала замечание:
- Нет, коммунизм – это все равно строй с неравными интересами.
- Прекрасно вы разбираетесь в наших земных делах! - похвалил меня генерал и тут же усмехнулся. – В таком случае, мы совсем варвары, по сравнению с вами.
Он взглянул в иллюминатор. И неожиданно посерьёзнел:
- Мы скоро прилетим, а вы не выработали тактику поведения. Можно я вас проинструктирую?
Генерал подробно рассказал о смысле охраны безопасности государства, структуре, истории, о том, как в последние годы превратились из КГБ в ФСБ. А когда говорил о КГБ, то в его словах звучала гордость: «Мы знали в СССР о делах каждого более или менее известного человека в мире, предупреждали нежелательные акции, упреждали «сюрпризы». Это была мощная организация, за которой стояло все государство. Да и сейчас мы не слабы. Кадры остались, опыт есть, работаем…»
- И вы посчитали важным выяснить, что представляет собой инопланетянка?
- Разумеется, нам нужен серьёзный прорыв в технологиях. Кое в чем мы опережаем США, Великобританию, Францию, но и они не сидят на месте. Наше государство нуждается в таких разработках, которые бы заставили считаться с нами весь мир…
-…которые бы заставили считаться с нами весь мир!
Это слово в слово повторил мне руководитель всего ведомства Сергей Платонович Поляков, но уже в Москве.
Мы разговаривали с ним уже около пяти часов, а он все требовал и требовал рассказов о нашем мире, о моих возможностях. Он был не против того, чтобы я выкладывала информацию непосредственно в его голову, но при этом косился на магнитофон.
Да, его голова казалась безразмерной. Надо сказать, что зауважала его фанатичное стремление извлечь выгоду из знакомства со мной. Наконец он, видимо, решил, что пора дать возможность поработать со мной специалистам.
Его предложение прозвучало совершенно невинно:
- Кле, вы рассказывали, что приняли облик Якимовой по фото. Следовательно, вы можете стать кем угодно? Вы можете продемонстрировать эти ваши способности?
Как только я согласно кивнула головой, меня тотчас же проводили в небольшой зал, где было светло, стояли стеклянные шкафы, за витринами которых лежали блестящие металлические инструменты, посуда и пакеты.
Посредине зала стоял высокий стол, на который мне предложили лечь. Быстро покопавшись в картинках подобного типа, я смекнула, что это помещение для каких-то медицинских опытов. В том, что сейчас произойдёт насилие надо мной, я не сомневалась: на меня хищным взглядом смотрели два человека в белых халатах, а мысли у них были как у детей, которым купили новую игрушку: «А что там внутри!»
Я покорно легла на стол, вытянула руки, подошёл один из алчущих раскроить меня. Он крутился вокруг стола, внимательно рассматривая мою фигуру. Точнее, фигуру усопшей Якименко. И я решила испортить им праздник. Представила, во что она, настоящая Татьяна, превратилась в гробу за эти два года и вот, пожалуйста, готова к эксгумации.
Оба доктора отпрянули от меня, зажав носы. Находившиеся в их услужении другие врачи, ужаснулись такой метаморфозе и тут же выбежали из зала. Тогда я решила слегка прогуляться. Я понимала, что меня снимают скрытыми камерами и поэтому очень изящно стала позировать, словно была на соревнованиях культуристов. Шаг вперёд со сложенными на уровне груди ладонями рук, затем изгибы, покачивания торсом и тазом. Кости Татьяны скрипели, как несмазанные колеса телеги. Это из очень далёкого прошлого!
Когда мне надоело позировать, пошла в кабинет Полякова. Разумеется, для всех, несущих дежурство в то время, шествие скелета с ещё не совсем сгнившими лохмотьями одежды и человеческих тканей, да с обворожительной улыбкой, было незабываемым. В меня даже пытались стрелять. Но все пули я собрала на лету фалангами правой руки и…
В кабинете Полякова находилось несколько человек. Я открыла дверь, отпихнув секретаршу, упавшую в глубокий обморок, вошла и подпрыгнула на длинный стол совещаний.
Присутствующие, да и сам хозяин кабинета, так и сели кто, где стоял.
Ещё больше они обомлели, когда из разжимающихся челюстей трупа послышалась довольно-таки связная речь, в которой сквозил упрек:
- Ну что же вы так, Сергей Платонович, воспользовались бесхитростностью и беззащитностью девушки с далёкой звёздной системы? Вы отдали меня на произвол патологоанатомов! Разве так мы договаривались?
Надо отдать должное Полякову, он быстро оправился и распознал меня:
- Что произошло, Якимова?
- Спросите у ваших подчинённых, да и у себя самого! Зачем во мне ковыряться, когда в этом нет никакого смысла? Ну не дамся я ни вам, ни кому другому на этой планете!
- Стоп, стоп! Якимова, с вами не так обошлись! Это не мой приказ!
Я вошла в его сознание. Вот мысли Полякова: «Черт, побери! Она действительно, не из нашего мира! Это очень опасно, и надо быть поосторожнее. Но я не могу просто так её упустить! Доклад уже отправлен президенту! Надо все исправлять! Но почему бы ей сейчас не читать мои мысли? Ладно, честно, так честно!»
- Хорошо, я понял, что с вами такая тактика не пойдёт! Приношу искренние извинения. Но, вернитесь в свой облик! На это невозможно смотреть!
Я вернула себе облик живого человека, «воскресла»:
- Так вы уже успели сообщить обо мне президенту? Представляете, что с ним произойдёт, если я приму нереспектабельный вид?
- Сдаюсь! Вы правы, я полный идиот! Но вычеркните у них из памяти этот эпизод!
Он указал на присутствующих, которые были в полной прострации. Два полковника, подполковник и капитан.
Все было исправлено. Подчинённые увидели в кабинете, точнее, на боковом стуле сидящую Якимову, хорошенькую женщину, и вернулись к ранее начатому разговору. Никто ни о чем не помнил. Но в это время ворвался один из врачей, хватаясь за своё горло, и, увидев меня, остолбенел. Но и он, конечно, тоже забыл обо мне. Я позаботилась обо всех в этом здании. Полная стерилизация памяти десяти минут моего пребывания за пределами этого кабинета.
Жизнь для всех людей, связанных с безопасностью страны, вошла в привычное русло. Вскоре мы вновь остались наедине с Поляковым.
- Ну, что, Кле, показала ты нам пример борьбы с коварством и враньём! Каюсь, я бы не стал и себя, и вас испытывать, но служба. Я в молодости собирался стать учителем, преподавать географию. Даже несколько лет поработал в сельской школе… Там дети, они также честны в своих стремлениях и выводах, да мы, взрослые часто их подводим!
Я не стала даже лезть ему в голову. Ясно, человек раскаивается. Но сколько раз мне ещё раз придётся доказывать людям планеты Земля, что есть и другие формы контактов! Простые и ясные.
20 июня. Первое задание
Все-таки я поддалась уговорам президента России помочь стране.
Наш разговор произошёл на следующий день после полудня. В прошлом сам Самсонов прошёл хорошую выучку спецслужб, но и он не сразу согласился на встречу со мной. А теперь принимал меня в своём загородном доме.
Это был невысокого роста человек, хорошо тренированный, с зорким, внимательным взглядом. Я помню, как долго уговаривал его по видеосвязи Поляков поверить, что Россию посетила инопланетянка. Камера меня обыскивала, фокус её объектива менялся, то, укрупняя план, то, отбрасывая меня в угол кабинета Полякова. Решило то, что я, копируя какую-то сценку из юмористической телевизионной передачи, явную подтасовку Тиса, постоянно следящего за мной, попросила прямо в голове Самсонова: «Ну, примите меня, Вячеслав Григорьевич! Примите!»
Он вошёл в кабинет упругой походкой, тотчас же оценив обстановку.
Здесь был его помощник Абыев, Поляков и я.
Все встали, когда он вошёл, поднялась и я. Этот обычай у нас видоизменился с овладением искусственной левитации.
Президент долго смотрел на меня, висящую в полуметре от пола.
Он сделал знак рукой, мол, присаживайтесь.
- Вы и есть Кле? - спросил он меня.
И протянул для пожатия руку.
Мы соприкоснулись друг с другом.
- Оказывается, - тотчас же оживился президент, - по вашим внушениям в моё сознание я знаю вас давно и уже имею представление о вашем мире, госпожа Кле. Но как докажите, что вы добропорядочная инопланетянка, а не ловкая мошенница из гастролёров-гипнотизёров?
- Я понимаю, что Ваше окружение не смогло убедить вас в том, что я прибыла из Созвездия Близнецов. Оно сокрыто от ваших астрономов темным пространством, которое, при пересечении его, иногда вызывает сбои. Как и в моем случае. Я могу приобрести свой физический облик, но он будет непонятен вам. И Вы сочтёте это внушением. Но я, обычный историк, достаточно подготовлена для понимания своего мира, что могу разговаривать на темы физических явлений и философствовать о мироздании с любым умнейшим учёным вашей планеты. Скажу, что нынешняя биосистема Троянии, или, по вашему, Земли, находится в самом начале развития. Это обусловлено постоянным возвратом уже достаточно развитых цивилизаций в нулевое состояние. График развития Троянии, представляет из себя постоянное количество изломанных линий по оси координат с возвратом к их пересечению. Пройдёт достаточно времени, пока не будет преодолён барьер зависимости человечества от среды. Одним словом, Трояния рожает и хоронит цивилизации до тех пор, пока не оторвёт от себя своё дитя. Мы это прошли, хотя у нас огромное семейство планет, которые освоены. Но такую прекрасную и богатую планету, как Ваша Трояния, я вижу впервые. Вы очень счастливое её потомство…
- Я понял, что вы перешли рубеж разделения биологического материала от неживого?
- Немного не так, но в целом мысль верная. Мы больше энергетические существа с привязкой к солнцам, их у нас достаточно на все планеты.
- И вы считаете подобные разговоры с землянами пустой тратой драгоценного времени. Но я уже знаю о вас больше любого человека на планете.
- Больше, но лишь мизерную часть.
- Хорошо, будем рациональны, хотя чисто человеческое любопытство толкает меня на миллионы вопросов о быте, характере отношений между вами, о государственности, об экономике и социальном мире.
Я выдала многое из того, о чем спрашивал меня президент.
Он отступил на шаг от меня и очень серьёзно посмотрел в мои глаза.
– Да, такое не просто воспринять. Но я принимаю за данность ваше присутствие на Земле. И приветствую от имени российского народа. Да и, пожалуй, всего человечества. Я сообщу главам государств о Вашем прибытии.
Наученная жестикуляции троян, я сделала протестующий взмах правой рукой:
- Я не уполномочена для такой важной миссии, как контакт между цивилизациями. Для этого нужен соответствующий уровень представителей и Протокол. Для нас подобные контакты очень важны. Другая, официальная делегация должна прибыть на Землю. Я передам Ваше приветствие, благодарю за этот приём и готова какое-то время помогать вам.
- Итак, у вас произошло отклонение от полёта?
- От перемещения. Это не полет, растянутый во времени, а одномоментное перемещение. Мы должны оказаться гораздо дальше, где, по нашим данным есть высокоразвитая цивилизация. Экипаж вышел из строя, но он есть и его можно вернуть в свои оболочки. А мне необходимо переждать момент восстановления системы перемещения. Осталось 17 ваших дней.
- Вы счастливы на своей планете?
- Удивительно честный вопрос, - заметила я. – Мы заняты делом, которое открывает нам самые дальние уголки Космоса. Всякое бывает во время работы, но мы по-своему счастливы. Особенно, когда встречаем миры, где существуют мир, покой и забота друг о друге.
- На ваш взгляд, мы нуждаемся в вашей помощи?
- Это решаю не я. Единственное, что я могу сказать от себя, что хотела бы видеть, как вы собираетесь жить искренне и честно по отношению друг к другу…
- Ах, Кле, - вздохнул Самсонов, - ваши слова уже неоценимая моральная поддержка. Но не будете же вы обучать этому все миллиарды людей? Да, и, наверное, это должно быть воспитано не одним днём, поколением, а то и тысячелетием? Верно?
- Наверное. По моим расчётам, Земле необходимы сотни тысяч лет, чтобы обрести мудрость высокоразвитой цивилизации.
- Я всеми силами начал бы ускорение этого процесса. Ведь так хочется увидеть в конце своей жизни плоды труда! Ну, помогите хоть на толечку, - президент вытянул руку и отмерил один первый сустав указательного пальца, - чтобы я был уверенным в том, что не произойдёт новой войны, нового мирового мора, новых природных катаклизмов! Ведь так много выпало и на долю России, да и других государств!
- В чем вы видите проблему дня?
- В энергетике.
- Ах, да! Я видела плотину на реке, которая заставляла воду вращать турбины. Это варварство. В нашем мире все идёт на атомном уровне. Расщепление ядра – это постоянный и вечный источник энергии, аккумулированной сжатием вселенных.
- Ну, вот, видите!
- Я могу подсказать вашим учёным принципы более эффективной выработки атомной энергии…
- Это когда станут ненужными атомные реакторы и исчезнет опасность заражения?
- Разумеется. Насколько я вникла в ваши технологии, вы подошли к расщеплению атома так, как необразованный мент, выбивающий показания из электронной машины увесистой дубинкой. Вы нашли насильственную сторону овладения энергией элементарных частиц. Вы не открыли самую главную, энергоёмкую формулу. Возможно, на таком же этапе, примерно, и наша цивилизация нуждалась в помощи. Я предлагаю другой способ – вычленения энергии из атомных решёток …
Я прочитала небольшой реферат, который сделал из самого президента и тех, кто присутствовал на встрече выдающимися академиками планеты. России повезло.
- И вот это все, что вы нам передали, сделайте в среде учёных, - сказал президент. – Мне, все-таки, надо руководить страной, а после срока президента, возможно, займусь наукой.
21 июня. Дубна
На следующий день я оказалась в Дубне, куда съехались учёные страны, работающие с атомом. Прошло ещё пять дней, которые потрясли мир теорем. Технология Аканы по решению энергетической проблемы была для всех удивительно простой, не требующей громадных капиталовложений. Но единственное, что необходимо было сделать на Земле, это открыть плактоний. Я рассказала о его месте в периодической таблице, заодно показала ряд взаимопереходов веществ из клетки в клетку, чем очень поразила людей. Впрочем, и сам плактоний результат такого перехода.
Жила я в Академгородке, где подразумевалась полная моя неприкосновенность. Но на шестой день оказалось, что моя защита оказалась ненадёжной.
26 июня. В «лапах» ЦРУ
В Дубне есть такая аллея, которую называют по-разному, в зависимости от обстоятельств. Если совершается прорыв в науке и практике, то это Аллея Открытий, если провал эксперимента, то звучат призывы идти на Аллею Позора. Ну и весной, чаще сюда приходят как на Аллею Влюбленных. Но так как я была в начале сентября, то здесь было полно школьников. Я не решила, когда мне необходимо окончить курс обучения российских учёных. После первых же двух часов общения с ними, я внесла такое расстройство в умы серьёзных людей, что они сходу стали обвинять меня в шарлатанстве. Но мой верный потусторонний Тис выложил через меня такую теорию потрошения атомных решёток, что она стала не менее популярной, чем теория относительности Эйнштейна. Однако, как ни охраняли мои контакты с учёными тихие ребята из ФСБ, что-то и как-то просочилось наружу.
Одним словом на шестой день вечерком я сидела на одной из скамеек этой аллеи и наслаждалась жизнью. Было солнечно, тепло, воздух вихрился вокруг приятным ветерком, со школы шли ученики здешней школы, которые намеревались стать со временем профессорами и академиками. Но они не забывали бегать друг за другом, дёргать за косички, играть в классики на расчерченном асфальте, сидеть с ноутбуками, рассматривая в дали от занятых вселенскими проблемами родителей эротические картинки.
- Добрый вечер, прекрасная дама!
Напротив меня остановился достаточно зрелый человек с букетом хризантем.
Я заметила его издали, в начале аллеи, где была широкая площадка из плиток. Он крутился там, наверное, полчаса. И вот остановился передо мной.
- Это вы мне?
Глупый по нашим, аканским, понятиям вопрос, потому что все было очевидно, но в земном общении было нечто трогательное в небольшом лукавстве, что я поддалась его обаянию.
- Да, вы единственная на этом пространстве, которая привлекает взгляд.
Мне лень было входить в его сознании, и я решила отдаться течению событий.
- Прежде чем преподнести вам этот букет, я объясню, что я пришёл на свидание с одной дамой…
Он говорил о том, что его возлюбленная замужем, и их свидания происходят тайком. И он в отчаянии, что сегодня она не пришла, однако, увидев меня, он решил осчастливить меня этим букетом цветов.
- Идти к любимой на работу я не посмею. Она сидит в одном кабинете с мужем…
Я слушала и думала, какая романтика лжи! Может быть, мы от того и несколько несчастны, что вот так не можем отнимать любимых от семьи, не страдаем. В общем моя голова впервые была забита подобной чепухой, хотя отметила, что в русском говоре неожиданного прохожего есть какие-то фонетические неправильности.
Наконец, этот мужчина встал на колено и преподнёс букет. Но чуть придержал стебли букета. Мне в лицо понёсся неимоверно острый и удушающий запах. Я взвилась в воздух, успев войти в сознание кавалера и услышала его ликование: «Well, against an ether has not stood! [1]» Успела перевести это на русский язык, а уж потом... Одним словом, моя телесная сущность в образе Татьяны Якимовой, свалилась на землю.
Хочу отметить, что нас, аканян, нельзя полностью вывести из сознания. Часть меня уцелела и незримо зависла над Якимовой. И поэтому я видела, как из кустов прибежали двое молодых мужчин, подняли тело Татьяны и понесли в машину, стоящую на проезжей части дороги, параллельной аллее. Моё «чучело» затолкали в багажник и машина, резко сорвавшись с места, помчалась по городу. Мне, сознательной, оставалось то сидеть на багажнике машины, то проникать внутрь, внимательно наблюдая за признаками пробуждения. То, что это не смертельный случай, стало ясно с первых же мгновений.
Спасшееся часть моего сознания не теряла времени и призналась себе, что влипла. Сначала я наткнулась на объяснение эфира, как верхнего лучезарного слоя воздуха. Но это относилось к мифологии древних эллинов. Более практичное из какого-то словаря объясняло, что этиловый эфир С2Н5ОС2Н5, бесцветная жидкость, температура кипения 34,5°C и это и растворитель, и средство для наркоза. Да, влипла! У нас на Акане, нет такого средства подавления личности. И я, к сожалению, не прошла курс возможности похищения.
Машина резво мчалась. Я вернулась мыслями к приставленным ко мне агентам КНБ, Михаилу и Владику, объяснила ситуацию и увидела, как они засуетились и погнались за машиной, увозившей не совсем моё тело. Но похитители уже выиграли достаточно много времени. Машина остановилась за городом в поле, где на стерне поджидал группу похитителей небольшой вертолёт, и Якимова оказалась в нем.
Вертолёт летел на северо-запад. Но и он вскоре опустился на какой-то затерянный аэродром и меня перенесли в двухместный самолёт, усадили в кресло, за пилотом. Летательная машина коротко разбежалась и полетела над крышами домов и верхушками деревьев.
По мере полёта моя виртуальная часть постепенно втягивалась в избранное мной человеческое тело. Дело в том, что мой организм настроен на быстрое восстановление физической активности. Специальные энергетические железы выработали противоядие от вещества, которое вывело меня из строя. И когда я спросила лётчика, куда мы летим, он нажал какую-то штуковину, и меня обдало новой порцией этого лучезарного слоя воздуха.
- Ах, - театрально воскликнула я, и поникла головой. В зеркальце перед лётчиком я увидела и себя, и его, довольного новым усыплением.
Меня это сильно разозлило. Оказаться впереди пилота, пристроившись за всякие выступы фюзеляжа было делом чепуховым. Тогда я услышала: «About, my God! [2]». И он, не раздумывая, поднялся на несколько сот метров, вероятно пытаясь как-то избавиться от меня, а затем выпрыгнул с парашютом.
Я перебралась на место лётчика и нацепила наушники, и выяснила, что Россия подняла эскадрилью, преследующую самолёт-нарушитель. И об этом только верещали наушники.
Я оглянулась и в километрах пятидесяти от себя увидела преследователей. Тогда связалась с аэродромом голосом убывшего пилота поговорить о ситуации. Сначала меня спросили, везу ли я груз? Я подтвердила. Затем мне предложили продержаться пять минут, но если будет угроза ликвидации ракетой класса воздух-воздух, то необходимо прыгать с парашютом.
Однако в наш разговор вклинился приказ на русском языке развернуться и следовать за российским перехватчиком. В случае неподчинения самолёт будет атакован и уничтожен.
- Да подождите, - сказала я голосом Татьяны, - я хочу узнать, что они задумали! Дайте пилоту приземлиться!
Вот такая игра!
- Я предупреждаю…- зарычал голос преследовавшего меня российского пилота.
И вдруг прорезался голос Полякова:
- Ты жива, дочка!
- Уберите пушки, я вернусь, узнаю, в чем дело и приму присягу на верность России!
- Вообще-то все делается наоборот, но я надеюсь, что вы выкрутитесь.
Эскадрилья развернулась и пошла на свою базу.
Самолёт я посадила сама без особых трудностей. Правда, связалась с Тисом и он, как бы вселившись в меня, сделал все, как по нотам.
На бетонную полосу, где застыл мой лёгкий планер, прибыла целая делегация, которую охранял взвод стрелков с автоматами и касками на голове.
Когда меня вежливо препроводили на землю, передо мной оказался высокий человек в цивильной одежде, однако он щёлкнул каблуками:
- Майор Макартни! ВВС США!
Да, я так и поверила ему! От него несло за версту разведкой.
- Якимова Татьяна, инопланетянка, которую похитили ваши люди!
- Извините за причинённые неудобства.
- Ещё какие! Засунуть в багажник одурманенную женщину! Это верх бестактности!
- Виновные будут наказаны…
- Президентом США, от имени которого, произошло моё похищение?
- Мы, - генерал поперхнулся. – Мы не хотели так! Но ведь русские не отдали бы вас ни за что!
- А разве я вещь?
- Где пилот? – неожиданно влез в разговор другой военный в полевой форме ВВС США. Это был истинный вояка!
- Он где-то идёт с парашютом, но, возможно, уже даёт показания русским.
Юмора он не воспринял.
- Это недопустимо! Это международный скандал!
- Согласна! И он начался с проникновения ваших агентов и самолёта на территорию России…
- О, вы рассуждаете уже как настоящая патриотка России!
- Помолчите, Говард! Сами расхлёбывайте кашу с пилотом! А нас срочно пересаживайте на Боинг и домой!
- Неужели в Нью-Йорк! – всплеснула я руками.
Получилось убедительно! Я удачно прошла школу лицедейства!
Майор удивлённо посмотрел на меня. У него возникли сомнения в здравомыслии инопланетян.
